|
|
||||
---|---|---|---|---|
Статьи пока нет в сети, поэтому цитатка: «парни-активисты в социальных сетях либо на специализированных сайтах знакомств заводят страничку от имени 13-летней девочки. На нее довольно активно начинают заходить пользователи, завязывается переписка, которая приобретает все более откровенный характер. Когда клиент доходит до изнеможения, разговор переходит в плоскость реальной встречи». А уже там: «самые откровенные строчки зачитываются вслух – газетная бумага такого разгула гнусной похоти не вытерпит». Понятно: такая самодеятельность вызывает самое бурное одобрение форумчан, ясно, что с педофилией, допустим, надо бороться. Но очевиден также не столько общественный спрос на борьбу с педофилами, сколько – властный – на активную педофильскую компанейщину (насколько, что братва в местах заключения, говорят, фигурантов соответствующих статей практически не щемит до подробного анализа обстоятельств). Но меня, однако, интересуют соображения чисто, так сказать, литературные. Ведь не в режиме сетевого монолога гадкие извращенцы объясняются в «гнусной похоти»? Надо думать, эти пуганые вороны клюют на определенный словарь и стилистику... Ведутся. Вспоминается Лев Толстой, прочитавший «Яму» Куприна и заключивший, что автор получает свое удобвольствие от описания бордельной экзотики (ну, это Лев Николаевич «Суламифь» не прочел, не успел, помер). Куприн, положим, не особо смаковал проституточные труды и дни, но ведь и граф бывал в таких случаях не по-страчески чуток. А вот Пазолинни, конечно, в «Сало, или 120 днях Содома» столь страстно фашизм разоблачал, что, наверное, руки так болели, прямо отваливались. В общем, не знаю, как к этой партизанщине относиться. Но давно усвоил, что литературный критерий – самый верный. |
|
Добавить комментарий