Автор:
Антон Морван Рубрика: Синхрон
В необъятных степях Заволжья, в складках Приволжской возвышенности, в помнящих Пугачёвщину старообрядческих заповедниках, на крутых утёсах или в долинах малых и больших рек прячется другая жизнь, оторванная от жёстких ритмов мегаполисов, но при этом не менее интересная. К примеру, село Березняки Воскресенского района: некоторые его жители, если и не исповедуют модный нынче дауншифтинг, то, как минимум, плывут против течения.
Если верить летописям, стоящие на высоких волжских берегах Березняки основаны в конце XVII века, ещё во времена Петра I, московским Воскресенским монастырём (отсюда, кстати, и название расположенного рядом райцентра – Воскресенское). Первые жители — монастырские крепостные крестьяне, переселённые для рыбного промысла: благо, здешние места были богаты рыбой, да и звери — медведи, лоси и прочая дичь — в густых лесах водились в достатке, так что местные могли прокормить не только себя. В начале XVIII века тут начали заниматься и земледелием.
Вскоре сюда потянулись беглые крепостные из центральной России. Выше Саратова начиналась так называемая «Сиротская дорога», по которой на Яик, в глухое Заволжье или вовсе в Сибирь стремились недовольные крестьяне, ссыльнокаторжные и церковные раскольники.
К XIX веку в Березняках стали активно торговать солью, которую возили на баржах с Каспия. Из села «белую смерть» транспортировали в разные концы России. Кроме этого, имелись паровая и около пятнадцати ветряных мельниц, кирпичный завод земельного общества с производительностью примерно миллион штук красного кирпича в год, конезавод, пятиглавая церковь, две школы…
До 1923 года Березняки являлись волостным центром, которому подчинялись расположенные рядом Кошели, Букатовка, Гостевка, Новая Студёновка, Новая Романовка, Новая Неёловка, Новая Абалиха и Новая Куриловка. В 1918 году в Березняках было 1 200 дворов с населением 5 200 человек, около 8 000 десятин пахотной земли, более 1 000 десятин луговых (в займище и на островах), а всех угодий — около 10 000 десятин.
В советские годы селяне жили как все — терпели тяготы коллективизации, воевали на фронтах Великой Отечественной, восстанавливали страну, занимались сельским хозяйством. С наступлением «постсоветской ночи» сюда из Казахстана переехали поволжские немцы: по инерции здесь еще строились разные объекты, работал совхоз, действовало подсобное хозяйство Мелиоводхоза. Но впоследствии немцы стали уезжать в Германию, совхоз развалился, местные подались на заработки в крупные города или тихо спивались. Сегодня половина населения Березняков составляют дачники. За последние годы горожане (причём не только саратовцы, но и питерцы, и москвичи) приобрели дома на живописных волжских утёсах и приезжают сюда на лето. Зимой же, как рассказывают местные, деревня пустеет — коренное население сократилось до трёх сотен человек, в основном, пенсионеров, да пьющего элемента. Тем не менее, не всё так ужасно.
Доказательством тому — активная деятельность местного предпринимателя Антона Несудимова. Антон уже не первый год занимается довольно серьёзным бизнесом, однако от народа не оторвался, как это зачастую происходит со многими современными «помещиками и капиталистами». Напротив, производит впечатление классического трудяги — вместе со своими работниками практически безвылазно находится на производстве. А производство у него довольно необычное для Саратовской области — добыча ракушечника, из которого здесь же изготавливается добавка в корма для птиц.
Интересно, что сам Несудимов не коренной житель Березняков: он переехал сюда в 1991 году из Саратова. На тот момент Антон отслужил в армии и получил образование в авиационном техникуме по специальности «Эксплуатация промышленных роботов». «Отец приобрёл здесь землю, хотел заниматься фермерством, но у него не получилось. А я встретил в Березняках свою будущую жену и так здесь и обосновался», — рассказывает Несудимов.
Добычей ракушечника он стал заниматься в 2008-м кризисном году. Поначалу никто толком не знал, что это такое и как можно реализовывать породу. «Все говорят, что ракушка уникальная, а куда её девать? Очереди из клиентов за ней у меня не создавалось», — вспоминает предприниматель. Когда-то в Березняках на карьере работало МУП «Виктория», которое добывало сырьё и в необработанном виде продавало его птицефабрикам. Но на предприятиях говорили, что такой ракушечник им не нужен и даром, поскольку в нем достаточно много песка, а содержание кальция очень низкое.
По сути, в «сыром виде» березняковский ракушечник — это как глинозём в Сибири: сам по себе малоинтересен, но именно наличие алюминия делает его привлекательным. Точно также и ракушечник — готовая продукция составляет лишь порядка 30% от общего объёма сырья.
Тогда Антон стал изучать месторождение вместе с единомышленниками из села — теми, кто не плыл по течению и не спивался, — и начал разрабатывать технологическую цепочку по очистке добываемой породы от примесей. Купил технику, вместе со своими работниками буквально из подручных средств создал оборудование, превращающее добытую породу в готовый материал. «Само сердце нашей работы — сушильная установка — это наше ноу-хау. Ведь аналогов такой ракушке, как здесь, нет. Соответственно, нет и аналогов производства. Поэтому всё пришлось придумывать самим, и при этом всё работает, как автомат Калашникова, — чётко. Льёшь в начало производственной линии грязь, а на выходе — чистая ракушка. Эта установка и высушивает, и разделяет сырьё на фракции: песок в одну сторону, ракушка идёт дальше, а галька в другую сторону», — показывает Антон на поточную линию в цехе.
Сам карьер, откуда добывается ракушечник, находится совсем недалеко от села. Здесь, за незатейливым шлагбаумом стоит небольшая теплушка для рабочих, а чуть дальше — уже само производство. «Вот эта гравицаппа на бетонном основании поднимает породу и грузит в самосвалы», — киноцитатами из «Кин-дза-дзы» Несудимов объясняет работу агрегата по добыче и погрузке сырья. Потом породу везут в расположенный неподалёку цех, где очищают от песка и других примесей на собственноручно изготовленной установке. Здесь же, в бывшем ангаре животноводческого комплекса, готовый продукт фасуется и хранится. Помимо «гравицаппы», в техническом арсенале Антона имеются два МАЗа, экскаваторы, бульдозер.
«Где-то год у нас ушёл на то, чтобы определиться, в каком направлении работать, и что, собственно, делать с месторождением. Ещё год — на поиски покупателей, и только с 2010 года стали работать круглогодично. Даст Бог, возьмём кредит, чтобы забить склад нормальным количеством продукции и с зимы начать осваивать весь российский рынок. Ведь товар наш очень востребованный, правда, сезонный. В основном он реализуется в зимний период, когда птицам нужен кальций. Наша ракушка, в принципе, уже сегодня расходится по всей России и даже отпускается за рубеж. Все бабушки, все владельцы домашнего поголовья птиц, а также птицефабрики практически нарасхват разбирают наш ракушечник, но пока мощности производства ещё не позволяют развернуться на полную мощь», — рассказывает предприниматель.
Немногочисленные конкуренты, благодаря качеству березняковской ракушки, практически вытеснены с рынка, который Антону удалось освоить за сравнительно короткий период. Как оказалось, ранее пользовался спросом в основном каспийский ракушечник из Дагестана, который фасуется в разных городах страны. Но свойства северокавказского камня несколько другие и уступают по качеству волжскому.
«Месторождение ракушечника в Березняках — это, можно сказать, единственное место не только в Саратовской области, но и в России. Такой ракушечник, который залегает здесь, на волжских берегах, имеет возраст около 20 миллионов лет. Это донные морские отложения, образовавшиеся в акчагыльский археологический период. Когда-то, ещё в конце неогена, на территории нашей области было Акчагыльское море, которое впоследствии стало отступать, и его отложения были толщиной от 20 до
Всё бы хорошо, да на фоне видимых успехов сельской промплощадки существуют у Несудимова и проблемы, связанные с отсутствием в Березняках квалифицированных специалистов, таких, например, как бухгалтер или мастер с высшим инженерным образованием. В райцентре-то спецы есть, однако всякий раз ездить в Воскресенское — не вариант. «Может быть, найдём!» — оптимистично машет рукой Антон. Ведь в ставшем для него родным селе есть единомышленники, которые умеют и фасовать, и работать на тракторах… Ну а если всё будет хорошо, то в перспективе Несудимов планирует приглашать людей из других населённых пунктов — строить им жильё, заинтересовывать зарплатой и прочими социальными благами. «Всё зависит от того, как мы отработаем следующий год», — строит он планы.
Судя по всему, успех будет, поскольку Антон с самого начала работы на карьере создал производство в прямом смысле слова своими руками и руками своих сотрудников: «Ребята, с которыми я работаю, это всего десять человек, очень изобретательные. Моя задача — не гасить в них инициативу и использовать способности каждого. Один может кувалдой махать со всей силы, другой — что-то придумать. Все вместе мы коллективно и слепили то, что у нас сейчас имеется».
Когда Несудимов начал заниматься ракушечником, в стране действовала госпрограмма поддержки предпринимателей, решивших начать своё дело в годину экономических неурядиц, но Антон о ней просто не знал, да и, как говорит, ему ни тогда, ни сейчас не до государевой опеки. Ведь впоследствии он решил поучаствовать в другой программе по субсидированию лизинговых платежей, собрал для этого кучу документов, сдал в областное правительство, но там ему по какой-то причине отказали в поддержке. «После этого я не стал участвовать во всём этом. Много времени вся эта бюрократия отнимает, да и первоначально я предприятие организовывал не с целью помощи от государства, а чтобы получать прибыль своими руками и головой. Голь на выдумки хитра, и поэтому я привык всю жизнь работать, и бизнес начинал с нуля, не имея ни наследства, ни богатства. Ведь при трех детях накоплений больших не сделаешь — что зарабатываешь, то сразу и тратишь. Если кто-то хочет нам помочь, сам выйдет на нас, а на то, чтобы ходить по чиновничьим кабинетам с протянутой рукой, можно потратить всю жизнь», — уверен Антон.
Рядом с карьером был фруктовый сад. Его посадили ещё в 1970-е годы, когда в Березняках работал совхоз. В начале 1990-х отец Антона взял сад в аренду: на тот момент деревья перестали давать богатые урожаи, а сама территория перешла в разряд пастбищ. Несудимов-старший хотел возродить сад, пригласил из Саратова учёного-агронома Кондратьева, ведущего популярной в те годы телепередачи «Наш сад». Увидев яблони, учёный сделал неутешительный вывод: плодоносит кортланд (яблони именно этого сорта выращивали в Березняках) от 20 до 25 лет, то есть больших урожаев ожидать уже невозможно. К тому же, сам сад запущен, и яблони приносили плоды лишь в первые два года после серьёзной санитарной обрезки. По словам Антона, в ближайшее время он планирует на территории бывшего сада провести мелиорацию и сеять люцерну, которая, как и ракушечник, является кормовой добавкой: «Раз уж мы взялись за производство добавок, я собираюсь и дальше работать в этом направлении, а именно – делать травяную муку из люцерны. Почва рядом с карьером отличная, близко Волга. На этих полях мы раньше выращивали картофель, снимали серьёзные урожаи».
Так и работает сельский предприниматель – мечтает реализовать задуманное, надеется лишь на собственные силы и коллективный ум своих сотрудников, а не на больших людей. Так, собственно, и происходит в нашей забытой и забитой глубинке, жители которой предоставлены сами себе. Правда, одни руководствуются расхожей поговоркой «от меня ничего не зависит» и опускают руки. Другие же следуют известному высказыванию Василия Шукшина: «Не наступает никогда, не должно наступать никогда то время, когда надо махнуть рукой и сказать, что тут уже ничего не сделаешь. Сделать всегда можно».
Перейти к обсуждению на форуме >>
