
Рубрика: Кино культ
Производство: Россия, 2011
Жанр: драма
Режиссер: Андрей Звягинцев
В ролях: Андрей Смирнов, Надежда Маркина, Елена Лядова, Алексей Розин и др.
Я понимаю, отчего столичная гламурная тусовка торчит от фильма «Елена». Отчего картину наградили эпитетом «страшная» и полюбили ее бояться.
Отечественный гламур на нынешнем этапе задыхается от ненависти к самому себе, несет, будто баннер, впереди себя суицидальный комплекс и любые подтверждения собственным настроениям со стороны приветствует как откровение.
А еще – встречает с пугливым любопытством наличие экранных людей, чей визаж не испорчен фитнесами и салонами красоты.
Андрей Звягинцев делал в «Елене» кино, новое для себя, покинув уютный тарковский мирок (не окончательно – долгие планы, библейские аллюзии, глубокомыслие паче пародийности; неторопливое, тяжеловесное, поскрипывающее разворачивание сюжета), он отправился в опасное плавание к социальному реализму (индустриальный пейзаж – в ноль балабановский «Груз 200», и не только).
И здесь обнаруживается, что ничего не ново под русской Луной, даже когда за дело берутся художники уровня Андрея Звягинцева.
Корни «Елены» – и чрезвычайно крепкие – в перестроечном кино: навскидку вспоминаются задорный «Курьер» Карена Шахназарова (линия отцов и детей) и – главным образом – замечательный фильм «Любовь с привилегиями» режиссера Владимира Кучинского, с несравненной Любовью Полищук и великим Вячеславом Тихоновым – Царство им Небесное… В «ЛсП» также демонстрировалась история социального мезальянса у людей взрослых, и с последствиями…
Одна моя давняя знакомая называла такое кино «про жизнь» и никогда не ошибалась.
Сходство очевидно, но вся фишка – в отличиях, нюансах. В них же – главные достоинства «Елены», случившиеся, подозреваю, непреднамеренно, что называется, «с испугу». Где стол был яств, там…
Там, где в перестройку – пафос скорого неба в алмазах, теперь – житейский спорт высших достижений вроде обучения на коммерческой основе. Где было выяснение высоких отношений, ныне – суетливое убийство посредством «виагры». Где из неравного брака вырастала историческая драма – сегодня рождается корявый, со слезою, афоризм «почему, если у вас есть деньги, вы считаете, что вам всё можно?». Или типа того.
Звягинцев вообще мастер самодовлеющей детали: книга в кадр попадает единственная – медицинский справочник, и необходима она только для того, чтобы удостовериться в опасных фармосвойствах той же виагры. Зато телевизор гудит, пыхтит и булькает повсеместно: кухня, спальня (и в богатом доме, и в южнобутовской клетушке), спортклуб, больничная палата…
Словом, «Елена» – хорошая машинка времени, прибор-измеритель – куда и как сливается русский мир в последние двадцать лет.
А так, конечно, и сделано всё отменно – от картинки до диалогов, фильм ладно скроен да крепко сшит, актеры отличные – один Андрей Смирнов, «дунин папа», с его номенклатурной этикой и бунинской пластикой, может символизировать и тогдашнюю перестройку, и нынешний слив в одном флаконе.
Но разделить столичных истерических восторгов никак не могу: для зажравшейся публики, конечно, и пиво с орешками в кадре – мощный артефакт и арт-деликатес, однако для всех прочих – заурядная, фоновая бытовуха.
Фильм Звягинцева, повторюсь – непреднамеренно, обозначил не социальные полярности (тоже, бином Ньютона), а разрыв между Москвой и провинцией – не только на экономическом, но на предметном и понятийном уровнях.
Тоже, конечно, не научное открытие – интересней обозначившаяся тенденция, согласно которой кино «про жизнь» совсем скоро нужно будет делать разное: для москвичей-тусовщиков и нормальных людей.
Что русскому хорошо, то немцу – смерть.